Антон Табах: Со стороны и по отчетности видно, что кольцо сжалось. При этом то, что говорят про послабления, которые были даны, то это как в Ходже Насреддине «отсрочка — час». Соответственно дамоклов меч санкций все равно висит — вести нормальную деятельность невозможно, и для компании «Русал», у которой 80% — это экспорт, а в случае с ГАЗом существенная часть поставок связана с импортными комплектующими, это нарушает производственный процесс и подвергает большому риску рабочие места. Причем не только в России: например, «Русал» уже начал сокращать производство в Армении.

Антон Табах: Это вопрос дискуссионный: надо смотреть, как это реально будет действовать. Потому что не все, что можно по правилам, будет реализовано самими компаниями. И все равно висит санкционный риск. Проблема не в том, что нужно срочно бежать и помогать, а должна быть некоторая система работы с компаниями, которые оказались в такой ситуации не по своей вине, а для показательной порки в рамках страновых санкций. И то, что такая система отсутствует, и то, что приходится выстраивать политику в зависимости от решений, принимаемых в Вашингтоне или в Брюсселе, это не очень хорошо. Должны быть определенные более формализованные механизмы, чем это есть сейчас, потому что пока самая главная проблема — это неопределенность.

Антон Табах: Правильно, поэтому надо их создавать. Многих механизмов не было: в 2008 году не было механизма поддержки крупных компаний. Его буквально за две недели создали, и он прекрасно сработал.

Антон Табах: Соединенные Штаты вошли во вкус и выдают санкции по любому поводу, но и они бывают разные. Все почему-то забывают, что Китай с 1989 года живет под санкциями за площадь Тяньаньмэнь, но они практически не оказывают влияния на хозяйственную жизнь и текущую ситуацию. Поэтому сегодняшние санкции носят такой декоративный профилактический характер. А вот ограничения на нормальную хозяйственную деятельность, санкции, которые были введены в отношении «Базэла», «Русала» и ГАЗа, — это реальная проблема. Те санкции, которые, возможно, будут введены после решений, когда министру финансов и госсекретарю США предписали вводить санкции против лиц, входящий в список 290, который был составлен по данным журнала Forbes: тут запрещено пользоваться долларами, иметь транзакции с американскими банками и так далее. Это может оказаться серьезной проблемой для тех структур, которым это важно. И для любой компании, работающей по-крупному с международными поставками и в долларовой среде, это создает серьезные проблемы.

Антон Табах: Даже если обязать всех носить шапочки из фольги и все делать из алюминия, заменить весь экспорт достаточно сложно. Поэтому у государства есть то, что умеют делать в последний момент, — это рефинансирование международных кредитов при помощи госбанков и исходя из имеющихся ресурсов. Но есть другая проблема: нарушения нормальной хозяйственной деятельности. И здесь возможные варианты: от программ поощрения спроса на продукцию, создания рабочих мест и помощь в переподготовке сотрудников при сокращениях. И еще: вопрос об увязке взаимоотношений с компаниями и государственными интересами. То есть прийти на помощь не только в плане лоббирования, но и прикрывать компанию, потому что, что хорошо для крупных компаний, то должно серьезно учитываться при поддержке экспорта со стороны Российской Федерации.

Антон Табах: Да, эта идея есть, она достаточно очевидна, но это вопрос о подготовке, а не о конкретных мерах и конкретных объемах. К тому же госрезервы не резиновые, поэтому этот шаг может быть пригоден на краткосрочный период, но после этого надо будет думать, как восстанавливать нормальную хозяйственную деятельность, чтобы на нее минимально повлияли санкции. Важны не конкретные компании: здесь важно иметь определенный пакет мер на случай похожих ситуаций даже без отсрочек и переходных периодов.

Антон Табах: Это вопрос пропагандистский, потому что понятно, что когда вы душите компанию, то по акционерам приходится удар, но в первую очередь страдают рабочие и контрагенты. Акционер, безусловно, переживает давление и несет убытки, но с учетом географии и концентрации рабочих мест, удар по этим компаниям — это удар по вполне конкретным рабочим и другим сотрудникам предприятия. Чего хотят добиться? Пока это выглядит как показательная порка для тех представителей крупного бизнеса, которые активно участвуют в программах с российским государством и ведут деятельность в сложившейся экономической системе.

Антон Табах: Скорее всего, будет невозможно выполнение даже текущих экспортных поставок, будет прерывание нормальной хозяйственной деятельности по поставкам и закупкам. Скорее всего, будут резкие и массовые сокращения или перевод на сокращенный рабочий день сотрудников предприятий. И под ударом окажутся все: и сотрудники, и меньше налогов будет уплачено в региональные бюджеты. К этому надо готовиться и нужно принимать меры.